Украинцы рассказали о своей работе по ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС

14 декабря — День чествования участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.  Памятная дата была учреждена 10 ноября 2006 года . В этот день ликвидаторы вспоминают о своем подвиге. 

— Я узнал об аварии  из публикации в газете «Правда» перед 1 мая. Это была заметка из 5 строчек — говорит харьковчанин Юрий Езиков, а 4 мая в 2 часа ночи мне, как военнослужащему запаса, принесли повестку срочно явиться на сборный пункт в Дом пионеров Орджоникидзевского района. Нас сначала привезли на автобусах в Савинцы, где переодели в военную форму,  снабдили палатками, матрацами, провиантом и всем необходимым для военного лагеря. В батальоне нас было больше 300 человек.  8 мая мы выехали в сторону несения службы и 9 мая проезжали Киев. В колонне было около 60 единиц техники и наш проезд через город вызвал панику у некоторых автомобилистов.  Вечером мы прибыли к городу Иванков на границе 30-километровой зоны и стали лагерем на берегу реки Тетерев. 10 мая был наш первый выезд в Чернобыль.  Хвойный лес рядом со станцией вместо зеленого был рыжим. 21 мая батальон участвовал в тушении пожара силовых кабелей между 3 и 4 энергоблоками. Двое наших бойцов — майор Блудов и рядовой Гречко получили ордена за участие в этой операции.  Я отвечал за связь машин, которые работали в зоне с командованием батальона. Связь вела себя очень странно — она была только местами. После того, как машина входит в 30-км зону, связь исчезает, появляется, потом снова исчезает и так все время.

— Я работал на расчистке кровли 3-го блока АЭС от радиоактивного мусора, — вспоминает поэт Сергей Красильников. В уборке нам помогал робот, привезенный из Японии. Он заехал на 8-й этаж по лестнице, а дальше мы его поднимали на лебедках. У него было 4 гусеницы с четырьмя степенями свободы на каждой, он захватывал «рукой» с трехпалым манипулятором мусор с особо загрязненных участков кровли и сбрасывал вниз, откуда его увозили на могильник. Правда поработал он недолго, ровно через неделю перестал слушаться управления, доехал до края крыши и упал вниз с 72-метровой высоты. Бойцы нашего батальона «похоронили» его в 2-х км от станции.

— Я не могу много говорить, тяжело вспоминать, — рассказывает Александр Антоненко. Под руководством покойного капитана Ленского мы укладывали бетон вокруг разрушенного блока станции, дезактивировали его развалины, устанавливали датчики дистанционного дозиметрического контроля.

— Мы стояли в селе Ораное, на границе 30-км зоны, — вспоминает Вячеслав Купрейченко, — когда дул ветер «оттуда» начиналась головная боль и появлялась неприятная сладость во рту. Я работал на банно-прачечном комплексе. Мы ездили на реактор, измеряли одежду дозиметрами, часть отправляли в стирку, а часть — в могильник на захоронение.  Работали тяжело, по 12-16 часов без выходных. Мне особо «повезло», я отмечал под Чернобылем новый год. Мы слепили снеговика, фотографировались с ним.

На столах у нас был только лимонад. Нас поздравил командир части, выступила самодеятельность и уехала. Мы придумали конкурс — кормили друг друга кашей с завязанными глазами и уже в 2 часа ночи легли спать.

— Я был депутатом горсовета и членом комиссии по экологии совета города Узин, в Киевской области, — вспоминает Владислав Кузьменко. Наша комиссия организовывала непосредственную помощь жителям в оперативной дозиметрической помощи, дезактивации зараженной почвы, демонтаже крыш после выпадения радиоактивных осадков и их восстановлении.

— Меня возят, как Пугачева в клетке напоказ, — с притворным недовольством ворчит Николай Босый, командир отряда резервистов, который загружал вертолеты смесью песка, свинца и бора. Этим средством мы пытались «заглушить» реактор. — Говорит герой-ликвидатор на открытии фотовыставки  в Дортмунде. Наша выставка ― передвижная, она скоро отправится в шестимесячное путешествие по более чем тридцати городам Германии, Голландии и Австрии. Мы хотим показать людям в Европе подвиг простых людей, многие из которых заплатили своими жизнями за покой и безопасность нашей страны и Европы.  

-Кому сейчас важно, что послужило причиной трагедии 26 апреля 1986 года – вспоминает житель Чугуева Сергей Волик стечение обстоятельств, недостаток знаний или простая человеческая безалаберность, которую нынче модно называть «человеческим фактором», словно этот политкорректный термин что-то меняет в сути вещей? История Чернобыля дала урок, а история Фукусимы повторила его: мирного атома не бывает в принципе. Можно долго размышлять над тем, с чем сравнить масштаб чернобыльской трагедии. Война? Но от вражеской пули можно уберечься. Нигде не спрятаться только от всепроникающего облучения. Знали ли об этом те, кого сегодня принято называть ликвидаторами? Да, знали. Все они были опытными специалистами – техниками, медиками, пожарными, военными, шахтерами. Но они шагнули в пекло не раздумывая. Ответственность ли, привитая партийной дисциплиной, любовь к Родине, а может быть, понимание, что больше некому – у каждого мотивы были своими. Кто знает, если бы не чернобыльцы, то, возможно, сейчас могло бы и не быть Украины.

 По материалам бесед с героями-ликвидаторами и интернет-изданий.

Текст подготовил: Игорь Нещерет