«Она очень медленно умирала»: потерпевшие по делу ДТП на Сумской обратились к суду (фото)

В Киевском райсуде продолжили дебаты по делу Елены Зайцевой и Геннадия Дронова

В ходе заседания выступают потерпевшие и их представители. Они обратились к суду с просьбой проявить правосудие. Часть из них требует для Зайцевой максимального наказания.

Игорь Берченко:

Она очень медленно умирала — 7 дней, Ваша честь. Мне трудно передать то, что чувствуют родители, когда умирает их дочь. То чувство, когда укрываешь одеялом ее холодные ножки понимая, что это ничем не поможет. А в соседней палате лежит старшая дочь. Как ей рассказать то, что больше нет в живых ее мужа, с которым они прожили счастливых 4,5 года? Как сказать, что в соседней палате от полученных травм умерла ее младшая сестра? Как можно передать крики дочери, когда мне пришлось рассказать ей, что больше нет в живых ее мужа и сестры? Мы похоронили дочь в ее белом платье, которое она так хотела надеть. В свадебном платье.

Оксана Евтеева:

После этой аварии для меня все перевернулась. Когда ты любил людей, ждал их, а тебе говорят, что их больше нет… Когда у тебя спрашивают: что ты мог сделать, чтобы спасти их, а в ответ — «ничего». Два человека распорядились жизнью дорогих мне людей. Я уверена в том, что этот человек (Елена Зайцева) была под воздействием наркотических веществ. Я прошу лишить и Геннадия Дронова, и Елену Зайцеву права вождения транспортных средств на всю жизнь. Я прошу максимального наказания.

Людмила Фабрис:

Семья моя разрушена. Есть неоспоримый факт, который указывает на 6 погибших и 6 пострадавших, которые остались инвалидами. О каких смягчающих обстоятельствах может идти речь. 

Тинатин Шевцова:

В раскаяние я действительно не верю. Больше я верю в раскаяние Дронова. Видно, что человек вынес для себя урок. Он не был в состоянии алкогольного опьянения. И поэтому максимальное наказание для обоих 10 лет — несправедливо. Прошу для Зайцевой максимальное наказание, а для Дронова на рассмотрение суда.

Жанна Власенко:

По поводу срока. Их вина доказана, но эти сроки ограничиваются количеством ограниченных лет. У погибших нет ни одного дня из этих лет. Нам, потерпевшим, нужно принимать себя такими, какими мы есть. Нашим родственникам тоже нужно будет принимать нас такими. Мы до конца жизни будем проходить обследование, до конца жизни лечиться.

Оксана Нестеренко:

Я не верю в раскаяние Зайцевой. На протяжении всего времени никакого участия и помощи в моем лечении не было.  Этот процесс — показатель для всей страны: насколько мы, пострадавшие, можем рассчитывать на правосудие.

Также в дебатах должны заслушать обвиняемых и их защитников.