«У меня начались галлюцинации, я поняла, что умираю» — история харьковчанки, поборовшей анорексию

Людмила Яковенко прошла путь от профессионального спорта, через наркотики и анорексию – к волонтерству и помощи другим  в борьбе с наркоманией. Как она смогла сойти с летального пути, как воспринимала происходящее, оценивала себя и когда решилась признаться родителям – Людмила рассказала в откровенном интервью.

От расстройств пищевого поведения (РПП) каждые 62 минуты погибает один человек. РПП включает в себя целый ряд психических заболеваний: нервная анорексия, булимия, орторексия, компульсивное переедание — и не только. Больше всего страдают люди с анорексией. 5-6% больных погибают от осложнений. Чуть меньше — от булимии. Нервная анорексия имеет самый высокий уровень смертности среди всех психических расстройств, говорит статистика. Каждая пятая смерть от анорексии — суицид.

Но это всемирные данные. В Украине нет такой статистики. И подсчеты даже не проводились. Для нашей страны РПП до сих пор остается непробиваемой стеной, за которой находятся люди, нуждающиеся в правильном медицинском лечении. С диагнозом «анорексия» украинцы попадают либо в психоневрологические отделения, либо в частные клиники (кому повезло с материальным положением). Заболевание требует весьма определенного лечения, которым должны заниматься узкие специалисты.

В Украине есть лишь одно государственное специализированное учреждение для больных с проблемами РПП — в Киеве. Лишь одно, на многомилионное государство. В некоторых частных клиниках лишь день нахождения стоит около 1000 гривен, а для лечения анорексии требуется длительное пребывание в медицинском учреждении.

Харьковчанка Людмила Яковенко активно занималась спортом, но со временем в ее жизни появились наркотики, а как следствие — анорексия. Ей пришлось самой справляться с этой проблемой. А сейчас она активно помогает людям, оказавшимся в подобной беде.

«Понятно, что меня подсадили, но я не считаю кого-то виноватым»

— Как у тебя случилась анорексия? Что этому способствовало и как она начала проявляться?

— Анорексия – это отказ от еды полнейший. Потихоньку наступает это заболевание. Я первое время кушала нормально в большом количестве, потом началось сокращение приема пищи. Сначала — два раза в день, потом — один раз в день, а потом вообще полный отказ от еды. Потом насильно пыталась кушать, съесть ту же конфету, а у меня начался рвотный рефлекс просто.

Началось все из-за того, что я начала употреблять наркотики. Из-за того, что потеряла себя в жизни. И что у меня никого не было. И на фоне наркотиков началась анорексия. И даже уже при первых стадиях анорексии я все равно продолжала употреблять наркотики, и это лишь усугубляло мое состояние.

— Для чего ты употребляла, что тебе тогда давали наркотики?

— Из-за комплексов, барьеров. Дозу употребил — сидишь в компании, вы общаетесь, тебя считают нормальным «человечком». Тебе легко, им легко, кажется все ярким и красочным, и беззаботным. Париться и заботиться не о чем, время пролетает — 3 часа, как одна секунда. В голове ты счастлив, а по факту этого ничего нет.

И употребляла, потому что я не имела в себе баланса. Мне казалось, что мне будет 50 лет, и я не буду знать, кто я, где я и чем мне заниматься, буду чувствовать себя не в своей тарелке.

— То есть наркотики возвращали тебе этот самый баланс?

— Да, казалось, что да.

— То общество, в котором ты находилась – это повлияло на твое заболевание?

— Нет, я считаю, что я сама виновата. Это был мой выбор. Понятно, что меня подсадили, но я не считаю кого-то виноватым, я делала этот выбор сама. Сейчас я уже простила себя и не виню.

— Важно ли прощение?

— Да, важно себя простить за все, воспринимать это как опыт и не винить себя. Я особо никогда себя не винила, относилась ко всему как к опыту. Важен момент – как ты через это проходишь: кого-то это сломает окончательно, а кто-то пойдет дальше и пройдет через это.

«Казалось, что кто-то стоит надо мной, странные звуки в голове, я жутко паниковала»

— Слово «анорексия« — что оно для тебя значит?

— Для меня это слово осталось в прошлом. Потеря себя в целом — морально и эмоционально.

— Как проходила анорексия именно у тебя, с чем тебе пришлось столкнуться?

— Мне было 13 лет. Все началось с употребления фена (наркотик – ред.), я перестала кушать и спать, когда начались марафоны, меня уже стало это пугать. Потом я познакомилась с такими веществами как соли, всевозможные психотропные вещества… Первое время спала и радовалась, думала, что можно употреблять. Марафоны стали меня убивать. И я на фоне употребления стала не есть, дальше я могла не есть 7 дней, пыталась насильно в себя запихнуть еду, но все выходило обратно. Началась булимия.

— Когда пришло уже осознание того, что ты действительно больна и у тебя анорексия?

— Когда на фоне интоксикации организма у меня начались галлюцинации. Я перестала кушать, я много пила воды, но даже от нее меня жутко тошнило и рвало, по ночам постоянно был рвотный рефлекс. И в следствие этого начались галлюцинации, паника, паранойя. Мне казалось, что кто-то стоит надо мной, странные звуки в голове, я жутко паниковала и даже истерила. Будто умирала.

«Я поняла, что обратной дороги может и не быть»

— Какие были твои первые действия, когда ты поняла, что больна анорексией?

— Первое – я все равно была очень растеряна, я не могла найти себя в чем-либо. С самой анорексией я сталкивалась несколько раз в жизни из-за употребления наркотических психотропных веществ. Я поняла, что я очень боюсь смерти, это меня правда начало пугать. Я не знала, что мне делать.

— Какой был твой минимальный вес?

— 38 килограмм при росте 160 сантиметров.

— Когда ты стала на весы и увидела цифру 38, что ты почувствовала?

— В тот момент я почувствовала страх, я очень «переживательно» относилась к своему здоровью. Но тело нужно все равно любить, не стоит зацикливаться на теле, потому что так себя можно окончательно «съесть» в гонке за весом, чтоб набрать или сбросить. Из-за этого, кто бросает, тот набирает, а кто набирает, тот бросает.

— Что самое страшное ты поняла, когда осознала, что у тебя анорексия?

— В очередной раз скажу, я испугалась смерти. Я понимала, что я уже не просто не ела, а перестала пить даже воду, перестала спать. И я поняла, что обратной дороги может и не быть, и я испугалась смерти. Но это меня мотивирует: я боюсь смерти и делаю все, чтоб этого не случилось.

«Если не можешь справиться, то, конечно, нужно бежать к докторам»

— Ты таким способом сказала себе в тот момент «я себя люблю? «

— Да.

— И это помогло тебе в дальнейшем?

— Я полюбила свою внешность и телосложение любым, каким бы оно ни было: полным или худым, главное – это любить себя таким, какой ты есть.

— Ты обращалась к докторам?

— Нет.

— Почему не обращалась за медицинской помощью?

— Не знаю, я только родителям тогда о наркотиках рассказала. О том, что употребляла, — спустя 3 года. И к врачам мне особо не хотелось, потому что мне казалось, что я справлюсь, так, слава Богу, в итоге и вышло.

— Ты прошла путь сама, но вообще стоит ли обращаться к медикам?

— Все зависит от человека, у меня это произошло по щелчку пальца. Я проснулась и сказала себе: «хватит«. И с  того дня не срывалась, если ты не можешь справиться, то, конечно, нужно бежать к докторам.

— На каком этапе выздоровления ты сейчас находишься?

— Эмоционально я заряжена, я полностью в силах. Мне не хочется худеть, что-то делать со своим телом. Вес может скакать – возвращаться к 40, потом к 45, но я стараюсь кушать и вести правильный образ жизни, борюсь с собой и анорексией. На этапе принятия себя.

— Можно ли самому справиться с таким заболеванием, как анорексия?

— Я считаю, что стоит, как минимум, обратиться к психологам.

«Смерть заставляет задуматься»

— Сколько лет длилось твое заболевание?

— 4 года

— А сколько ты уже на этапе выздоровления?

— 3 года.

— Тебе хотелось когда-либо снова сорваться на наркотики?

— Нет, не было таких моментов, не хотела вообще. Решила раз и навсегда, что все.

— А что произошло такого, что ты поняла: все, мне нужно «бросить»?

— Я просто посмотрела на себя в один день, в кого я превратилась, как я живу. Я наблюдала со стороны, как многие лежат с передозами, многих откачивать приходилось. И я стала осознавать, что я не хочу для себя такой жизни. Что я могу умереть от передоза, от анорексии. Смерть заставляет задуматься.

— Как ты начала лечение, какими методами?

— Я начала искать любимые для себя дела, занимать свое время чем-то, что мне нравилось, пробовала и шить, и вязать, и рисовать. Спорт, читать, искать что-то новое. Я направила энергию анорексии и зависимости во что-то полезное.

— Как начала приучать себе к еде?

— Изначально приходилось употреблять медикаменты, чтобы у себя вызывать чувство аппетита, много фитосборов, фиточаев, которые помогают с пищеварением. И я не считаю себя человеком, который может похвастаться правильным рационом. Я кушаю, когда хочу, и я стала понимать, что для меня лучше, высчитывала порции, слушала организм: лучше ли мне один раз в сутки поесть сытно или несколько раз порционно.

— Вес начал повышаться? Как быстро?

— Очень долго, обмен веществ был полностью сбит. И это продолжается до сих пор, но сейчас есть возможность держать вес стабильно, и он увеличивается или уменьшается в разумных рамках. Но хотелось бы еще чуток набрать, чтоб весить хотя бы 45 кг. Потому что, когда худой, это очень тяжело для всего организма, спины и всех мышц. Все болит.

«Я за собой не следила совершенно, а казалось, что красотка»

— Самая большая проблема во время анорексии, с которой ты столкнулась?

— В тот момент у меня была эйфория. Я смотрела в зеркало и видела себя стройной и красивой, хотя на самом деле картинка была другой.

— Что ты видела в отражении в зеркале?

— Казалось, что я выглядела прекрасно. Но когда я уже начала отказываться от наркотиков, начала есть, я смотрела в зеркало и думала: «о Боже, Людочка, во что ты превратилась?» Потому что меня крутило, тело было в волдырях, ранах. Была бледность, я за собой не следила совершенно, а казалось, что красотка.

— Осуждали ли тебя? Как люди реагировали на твою анорексию?

— Очень осуждающе относятся люди. Главное – найти свой круг общения, своих людей. Когда я находилась в употреблении, многие в моей компании тогда очень осуждающе относились. Я молчала, все в себе хранила, боялась об этом говорить. Но потом поменялся круг общения. Появились люди, которые мне говорили: «Ты справишься» — и относились с пониманием. Эти люди правда мне помогли выйти из критического состояния. Человеку с зависимостью от чего-либо нужен правильный круг, который поймет и поддержит

— Скрывала ли от людей свою болезнь и зависимость? 

— Особо не скрывала, как-то просто не говорила об этом. Родителям не говорила.

— А сами они разве не видели, что с тобой происходит?

— Я не появлялась дома практически, и они не знали симптоматики зависимого человека, поэтому ничего практически не замечали. Узнали только спустя три года, что я употребляла. Да, они видели, что я перестала есть, но как-то не предавали этому значения. Даже и не думали, что у меня что-то не так. А я скрывала от всех.

— Когда ты призналась родителям и что именно сказала?

— Спустя три года после употребления. Родители поддержали и отнеслись с пониманием, не осуждали, они порадовались, что мне повезло слезть, что я жива и в порядке. Одумалась и нашла себя. Люди не отвернулись от меня. Это главное.

«39 — так 39. Идем дальше к цели»

— Какие факторы больше всего повлияли на борьбу с анорексией и зависимостью?

— Для меня, в первую очередь, таким фактором стало искусство, общение с людьми, которые успешнее меня. Круг общения может быть и с наркоманами и алкоголиками, но нужно запускать людей, которые могут тебя чему-то научить. Семью любить — она всегда поддержит. Если бы я сильно запустила, я не знаю, как бы родители отреагировали на это.

— Ты победила анорексию и зависимость?

— Это слишком громкие слова, потому что ты уже всю жизнь будешь в этой клетке, и есть вероятность, что сорвешься. Поговорка «бывших наркоманов не бывает» в этом случае правильная.

— Сейчас какой у тебя вес и как ты себя в нем чувствуешь?

— Сейчас вес не особо изменился. После анорексии очень тяжело его набирать, это тяжело в плане питания, уже нарушен обмен веществ. Приходится кушать себя заставлять, одно время хочется всего и сразу: картошечки с мяском — и сладеньким заесть, а на следующий день вообще есть не хочется. Поэтому через силу приходится себя заставлять, ради своего здоровья, полностью планировать и рассчитывать свой режим питания.

— Когда ты становишься на весы, что ты чувствуешь сейчас?

— Не знаю, в последнее время не обращаю внимания на это. Раньше для меня бы это было: как это так, я же кушаю, занимаюсь, все вроде впорядке. Но сейчас:  39 — так 39. Идем дальше к цели.

«Главное — за каждую ошибку уметь себя прощать»

— Зависимость, анорексия, борьба на всю жизнь: как ты настраиваешь себя на этом пути?

— Я просто живу, стараюсь максимально получать кайф от жизни.

— Как помочь подросткам, которые боятся нарколога, психолога, психиатра?

— Этого бояться не стоит. Наоборот, я считаю, что сейчас это особо важно. Им нужно мнение высококвалифицированного специалиста, который «копнет» человека изнутри.

— Что бы ты посоветовала людям, которые столкнулись с анорексией?

— Любить себя, ценить себя, проводить самоанализ. Это очень важный момент — тем более в наше время. Копаться и познавать себя, хвататься за возможности. Никогда не знаешь, что принесет тебе удовольствие, кроме, например, наркотиков. Почитать что-то интересное, посетить семинар. Важно любить себя и свое тело. И не осуждать, не винить себя. У каждого «скелет в шкафу», но главное — за каждую ошибку уметь себя прощать. Потому что на фоне нелюбви к себе, отрицания себя – развивается нервная анорексия, ты себя съедаешь, потом также отказываешься от еды на фоне нервов.

— Что дальше?

— Дальше у нас жизнь (смеется). Познаю что-то новое. Я наконец-то нашла круг общения и мне интересно социальными вещами заниматься. Помогать в реабилитации людям с зависимостями, создавать социальные фото и видео-проекты, поднимающее эти вопросы. Так я поддерживаю себя. Появилось желание и стремление помогать другим людям, которые столкнулись с такой же проблемой. Это я и делаю. Туда я и направляю всю энергию.

КОММЕНТАРИЙ ВРАЧА

Практикующий психиатр Людмила Шахова занимается лечением психических расстройств. В частности, в студенческой больнице Харькова. Она также считает, что проблема с РПП в Украине и Харькове стоит очень остро.

«Больных в Харькове и в Украине много. Все они приходят уже «пустыми». Это тяжело. Кладут их, естественно, в психоневрологические отделения, где просто оставляют и поднимают на время на ноги. Потом цикл по новой: больница – выписался — больница. У нас пол отделения таких пациентов. Людям с анорексией требуется постоянная помощь. Так что людям часто приходится идти в частные клиники, а это очень дорого. Из-за невозможности есть сильно опускается давление, и могут требоваться реанимационные действия. Страшное заболевание», — предупредила  психиатр Людмила Шахова.

Читайте также: «Фишинг», «кибербуллинг» и «хищники» – медиаэксперт рассказала об опасностях для детей в Сети.