«Я всегда говорю, что деньги пахнут. Они воняют» – новый начальник Нацполиции Харьковщины Станислав Перлин

О чем говорил начальник ГУ Нацполиции в Харьковской области на встрече «без галстуков» с журналистами региональных СМИ. Самые яркие цитаты – в материале МГ «Объектив».

Борьба с распространением наркотиков, безопасность в городе и, в частности, на дорогах, проведение демократических выборов, а также использование по максимуму всей новейшей техники и оборудования, которая есть на вооружении правоохранителей. Новый начальник ГУ Нацполиции в Харьковской области Станислав Перлин, которого 1 сентября глава Нацполиции Украины Игорь Клименко представил личному составу, на следующий же день встретился с журналистами региональных СМИ в формате «без галстуков». Перлин рассказывал о себе и о своих приоритетах, попутно отвечая на вопросы СМИ, но пока без конкретики: все-таки второй день в должности.

53-летний Станислав Перлин — харьковчанин. До назначения 17 лет занимался научной деятельностью — работал в Харьковском научно-исследовательском экспертно-криминалистическом центре МВД, в том числе возглавлял его. Среди прочего занимался такими делами, как теракт возле Дворца спорта 22 февраля 2015 года, падение самолета Ан-26 под Чугуевом 25 сентября 2020 года и пожар в доме престарелых в Харькове 21 января 2021 года. В органах МВД Перлин – с 1985 года, а в милиции – с 1991-го. Работал и следователем, и начальником угрозыска, и начальником уголовной милиции, и начальником райотдела.

Готовясь к новой должности, Перлин активно взялся подтягивать украинский язык. Убежден, что учиться никогда не поздно и хочет в совершенстве освоить «соловьиный». А вот научную деятельность новому главному полицейскому Харьковщины пришлось «заморозить» — оставить работу над докторской диссертацией на тему криминалистической техники.

«Нельзя идеализировать мое назначение«

Нельзя идеализировать мое назначение. Нельзя говорить о том, что с приходом отдельно взятого человека можно поменять что-то, что было раньше. Для того чтобы собрать хороший коллектив на предыдущем месте работы, мне потребовалось 17 лет. Я там был начальником. Я считаю, что коллектив там идеальный. Здесь огромное количество честных офицеров, которые хотят и могут работать. Для того чтобы познакомиться с коллективом и найти возможность кадровых необходимых замен, для этого необходимо какое-то время. Заниматься просто перемещением людей, менять их местами, это неправильно, это не даст результата…

«Пренебрегать опытными сотрудниками, которые правильные и честные, работают на своих местах, однозначно я не буду«

Вопрос лояльности ко мне не должен даже возникать. Потому что самое главное – насколько профессионал человек, насколько он способен выполнять задачи и насколько он честен перед харьковчанами, перед присягой. Если он «незамаран», так сказать, то понятно, что оснований для увольнения или каких-то перемещений не будет. Все руководители, которые работают на сегодняшний день, они сейчас все на своих местах находятся. Я потрачу какое-то время на изучение текущей оперативной обстановки в области и буду принимать решения. Кадровые решения будут, но они будут не огульные. Брать откуда-то с Луны или из космоса, вы поймите меня, людей… Доверять надо умной, толковой молодежи.  Которая будет строить эту страну, это будущее. Но пренебрегать опытными сотрудниками, которые правильные и честные, работают на своих местах, однозначно я не буду…

«Задачи – самые простые: наведение порядка и поднятие уровня безопасности«

У меня есть желание что-то изменить к лучшему. Харьков – это мой город. Я коренной харьковчанин. Для меня это не пустой звук. Я хочу, чтобы Харьков был мирным европейским городом. Я вчера говорил о создании безопасного пространства. Чтобы каждый харьковчанин, каждый гражданин мог чувствовать себя защищенным. Это не пустые обещания. Пришел только для того, чтобы попытаться навести порядок. Хочу, чтобы дети, внуки – и мои, и присутствующих, и всех – чувствовали себя комфортно. Чтобы не было страха.  Задачи – самые простые: наведение порядка и поднятие уровня безопасности на улицах, на дорогах, в местах общественного пользования, проведение демократических выборов…

Это видеофиксация. Плотность камер. У нас на сегодняшний день не хватает. Это камеры в городе, камеры на дорогах. Это борьба с незаконным оборотом наркотиков…

Оружие, которое постоянно появляется, — это тоже приоритет. И близость к зоне ООС. Это оружие, которое нелегально попадает сюда. Я вижу постоянно реализации, но его много. Его меньше не становится.

«Я всегда говорю, что деньги пахнут. Они воняют»

Конечно, это искоренение коррупции. Для меня, как для человека, который прослужил всю жизнь, вопросы чести… Я всегда говорю, что деньги пахнут. Они воняют. И если кто-то думает, что можно собирать, брать у кого-то за что-то, то это должно быть, я не знаю, каленым железом. Для меня этот вопрос даже не обсуждается. Вопросы назначения, перемещения за деньги – этого не может быть. Решение вопросов. Как можно договариваться с наркоманами? Как можно договариваться с преступниками? Смотреть, как вырубаются деревья? И оставаться при этом харьковчанином, украинцем. Ждать. Они не вырастут, эти деревья. Мы их не увидим, наши правнуки. Поэтому если мы все разбазарим… Моя задача навести порядок у себя дома. Это наш дом, это наш город, украинский город. Это наша страна.

«Занятия, качественный осмотр и работа с НИЭКЦ»

Я сегодня просил набрать некоторых начальников райотделов, районных управлений. Спрашивал несколько вопросов по осмотру места происшествия. Я считаю себя специалистом в этом направлении. Если нет следовой информации на месте, то с чем работать?..

Я хочу выработать живой механизм. Это будут и занятия со следователями, с криминалистами. Мы такую практику проводили. И она будет продолжаться. У нас есть отличная, современнейшая ДНК-лаборатория, которую мы открыли в Харькове в 2014 году, без работы которой я на сегодняшний день не мыслю работу Национальной полиции, потому что это современно, это умно, это правильно. Оно работает. Не было дня, чтобы ДНК-лаборатория не давала мне совпадения, и я ни информировал Национальную полицию о том или ином раскрытии. Раскрытии в том плане, что мы видим следы преступника. На одежде жертвы или наоборот. По всем тяжким преступлениям, я говорил уже, генетика нам помогала: и по авиакатастрофе, и по хоспису…

Моя задача сейчас – самое современное, прогрессивное техническое оборудование, которое стоит на вооружении у экспертных подразделений, принести ближе, чтобы оно работало сейчас. Буду чаще просить коллег из НИЭКЦ выезжать на место преступления. Осмотр с помощью специалистов – это целая войсковая операция. Поэтому занятия, качественный осмотр и работа с НИЭКЦ, в первую очередь. Там очень хороший коллектив остался. Коллектив очень толковый. Постоянно дают работу Национальной полиции. Есть, чем гордиться.

«Нет ни у кого индульгенции на перенос и использование оружия»

В приоритете – работа по организованным преступным группировкам. Это работа по незаконному обороту оружия, по выявлению. Тут вопрос не в патриотизме или не патриотизме. Здесь вопрос об обычном уголовно наказуемом преступлении. Если человек взял оружие на улице, если он пытается «наезжать», пытается выяснять отношения или подминать бизнес, не имеет значения, как он называется и как называется организация, которую он представляет. Тут не может быть ни симпатий, ни антипатий. Есть обычная нормальная позиция органа Национальной полиции и любого правоохранительного органа. Если мы будем делить на «свой» и «чужой», то, конечно, цели мы никакой не достигнем. Взял оружие – ты уже не свой…

Никто не дает права никому сюда приезжать с оружием. Ни преступникам, ни бывшим военнослужащим, поэтому здесь все равны. И задача полиции – только реагировать на это. Нет ни у кого индульгенции на перенос и использование оружия, кроме тех органов, кому это положено…

По поводу гранат и всего остального. Позиция должна быть общая. Если человек угрожает гранатой на улице, пусть это боевая граната или небоевая, есть четкая позиция законодателя: если мы все воспринимаем ее как боевую – ответственность такая же точно.  По таким преступлениям, анонимным, я думаю, что, наверное, все-таки надо реагировать и законодателю. Пересматривать, усиливать ответственность.

«Должна быть позиция харьковчан в вопросе: «Мы не хотим видеть в Харькове наркотики«

Борьба с незаконным оборотом наркотиков – это, первое: квалифицированная работа по тяжелым наркотикам, по серьезным, системным. Для этого создано отдельное подразделение – УПН. Я еще не познакомился. Это подразделение в подчинении Национальной полиции. Будем работать, смотреть. И, понятно, та деятельность, которую осуществляет Национальная полиция через районные подразделения, там, где патрульная полиция просто хватает «закладчиков», людей, которые пытаются забрать, — это совершенно другая работа. По квалифицированным преступлениям. Это огромный пласт сложной, в том числе оперативной и технической работы…

Все крайние преступления, которые связаны с «закладками», щупальца растут очень далеко. Даже за пределами страны. Это настолько сложно. Это не то, что варит отдельно взятый человек и раздает через сетевой маркетинг. Нет. Это все очень серьезные квалифицированные преступления. Нужен системный подход. С помощью киберполиции, с помощью ряда управлений, чтобы отследить…

В каждом районе есть точки, которые традиционно варят, где сидят системные наркоманы. Это другая история. Без граждан мы так не поймем. В первую очередь мы должны понимать, где полиция не реагирует. Для меня это очень важно…

Не от полицейских операций должно зависеть, что вал какой-то к концу месяца мы проводим. Это постоянная работа. В этом вопросе я в первую очередь полагаюсь на неравнодушных харьковчан, на общество. По моему мнению, тут мы еще недорабатываем. Нужно «подтягивать» людей. Может быть, «подтягивать» общественные формирования. Каждый видит. «Закладчики» не работают где-то в тех местах, где их никто не видит. Мы все проходим мимо. Кто-то не обращает внимания, кто-то безразличен к этому: «Меня это не касается». Вот это самое главное… Это должна быть позиция харьковчан в этом вопросе: «Мы не хотим видеть в Харькове наркотики, чтобы наши дети, наши соседи употребляли». Должна быть форма быстрого реагирования и быстрого реагирования Национальной полиции по этим вопросам. Иначе мы окажемся без генетического будущего.

«Делать показатели с помощью наркозависимых – точно, мне это неинтересно«

Моя просьба будет к патрульной полиции, те задачи, которые мы будем ставить районным отделам, — в первую очередь, это реагировать в том числе на обычных «закладчиков». Пусть где-то мы будем пересекаться, будем работать квалифицированно одновременно, но не реагировать нельзя. Поэтому ужесточить контроль. По поводу наркоманов, наркозависимых, больных людей – это отдельная история. Понятно, что общество искусственно «наркоманизировать», показывать ситуацию через них, показывать, что у нас огромное количество наркоманов только потому, что задерживают вот этих больных людей, я задач таких глупых ставить не планирую. Делать показатели с помощью этих людей – точно, мне это неинтересно. Так мы ничего не изменим.

«Надо создавать группу по раскрытию преступлений прошлых лет«

Я — единственный, наверное, сотрудник, который выезжал на всех инкассаторов с первого момента нападения, с Деревянко. Я еще был тогда начальником криминальной милиции Дзержинского района, Шевченковского сейчас. Очень сложное преступление квалифицированное. Когда преступление готовится, это сложно раскрывать. Тем более, понимаете, сколько времени прошло. Было с чем работать. Надо вернуться и посмотреть, все ли было отработано…

Большое количество людей, которые занимались этим преступлением, они уже не работают. Почти все, кто занимался, они все давно на пенсии…

Все эти преступления происходили на глазах у граждан. Везде были какие-то свидетели, поэтому надо возвращаться. Надо создавать группу по раскрытию преступлений прошлых лет. Посмотреть ее состав, проводить заслушивания. Возвращаться, однозначно возвращаться. Все мои предшественники говорили, что это вопрос чести, это вызов – инкассаторы. К сожалению, все они говорили, и ничего мы не смогли сделать. Инкассаторы – это самое сложное, к чему предстоит из старого возвращаться.

Трагическая судьба семьи Трофимовых. Надо однозначно просто еще раз посмотреть. Есть, над чем работать. Есть определенная позиция Национальной полиции. Надо по всем преступлениям работать. Для этого будет пересмотрен состав в уголовном розыске отдела, который будет заниматься раскрытием преступлений прошлых лет. Хотим посмотреть кого-то толкового из тех, кто, может быть, уже не работает. Нужны толковые аналитики…

Сказать, что это будет в приоритете – наверное, не получится, но этим будем заниматься.

«Вопрос ближайшего времени – запуск камер«

Вопрос ближайшего времени – запуск еще камер. Это стопроцентно. Мы говорим про камеры фиксации, которые уже установлены или устанавливаются. Там, где уже есть знаки дорожные. Просто они сейчас будут работать. На Велозаводском мосту камера, которая работает, успешно работает, справляется. Я смотрю, как поток автомобилей сбрасывает скорость…

Это сложный вопрос, связанный с финансами. Готов встречаться с руководством города, области. Готов просить. Однозначно. С территориальными громадами. Везде встречаться. И буду объяснять о необходимости лоббирования все-таки интересов видеофиксации, фотофиксации нарушителей. Камеры нужны как на улицах, так и на дорогах. Сейчас огромное количество преступлений раскрывается только с помощью камер во все время.

«Дать возможность выбрать самого лучшего из тех кандидатов, которые будут предложены харьковчанам«

Выбор харьковчан – это, в первую очередь, выбор харьковчан. Никакого давления. Полностью исключить давление на них каким-то образом, исключить админресурс. Дать возможность выбрать самого лучшего из тех кандидатов, которые будут предложены харьковчанам. Это самая основная задача, которую я вижу как для начальника полиции, так и для всего коллектива Национальной полиции.

«Измениться при необходимости я не боюсь. В хорошую сторону«

Знаете, мне 53 года и, считаю, начальники полиции должны быть… Пока ты что-то делаешь, пока ты пытаешься что-то изменить, пока ты двигаешься – ты должен работать. Если ты потом начинаешь почивать на каких-то ранних лаврах, считать, что ты все сделал, наверное, надо уходить. Я не боюсь уходить. Я был на пенсии. Я знаю, что это такое. Главное — это заниматься любимым делом. Пытаться изменить. Измениться при необходимости я не боюсь. В хорошую сторону.