«Мы не увидели чистосердечного раскаяния ни у Дронова, ни у Зайцевой» – адвокат потерпевших в ДТП на Сумской

Есть ли возможность у Дронова и Зайцевой выйти на свободу досрочно? Была ли Зайцева в момент ДТП в состоянии наркотического опьянения? Выплачена ли компенсация потерпевшим?

Об этом и многом другом в 4-ю годовщину страшной аварии на Сумской корреспондент МГ «Объектив» поговорил с адвокатом пострадавших Ларисой Матвеевой.

— Как долго длился судебный процесс по делу о ДТП на Сумской?

— Процесс длился больше года, почти 2 года, в 19 году было принято решение. Хочу отметить, что для рассмотрения аналогичных дел это небольшое время. Судебные заседания назначались почти каждую неделю, и это очень быстрый темп для Украины. Конечно, всем — и пострадавшим, и другим участникам дела — хотелось бы, чтобы такие дела рассматривались быстрее, однако к сожалению, по другим делам такого не происходит вообще. Дело Зайцевой было рассмотрено значительно быстрее, чем другие дела по таким же категориям. И вообще, уголовные дела рассматриваются не очень быстро в Украине.

— Были ли обнаружены наркотики в крови Зайцевой?

— В этом вопросе разошлись позиции судей, к сожалению. Я была уверена — и в ходе судебного разбирательства, и сейчас уверена, — что Зайцева находилась в состоянии наркотического опьянения во время ДТП. Однако суд счел, что приведенные стороной обвинения доказательства недостаточны для этого. И те доказательства, которые подавала я как представитель потерпевших суд не учитывал. И именно поэтому обстоятельство, что Зайцева находилась в состоянии наркотического опьянения, не было рассмотрено и на приговор никак не влияло. Хочу отметить, что Зайцева и Дронов получили вообще максимально возможный приговор, максимально возможное наказание, которое предусмотрено действующим законодательством. Более 10 лет невозможно было получить, даже если бы было признано, что Зайцева находилась в состоянии наркотического опьянения.

— На какой свет светофора ехала Зайцева?

— Суд подтвердил, что эти обстоятельства были доказаны, обстоятельства подтверждались видеофиксацией, показаниями свидетелей и автотехнической экспертизой, что Зайцева выехала фактически уже на красный свет светофора, а Дронов начал свое движение на желтый и выехал на перекресток уже на зеленый.

— Есть возможность у Дронова и у Зайцевой выйти на свободу раньше?

— Принципиально такая техническая возможность есть. Я надеюсь, что у них ее не будет. Поскольку я не считаю, что в данном случае таким людям должны сократить предусмотренный законом и судебным решением срок отбывания наказания 10 лет, поскольку слишком тяжелые были обстоятельства этого дела. Это не только мое мнение, но и мнение потерпевших — мы не увидели чистосердечного раскаяния ни у Дронова, ни у Зайцевой. Дронов вообще не признал свою вину, вы же помните его позицию в судебном заседании. Выражал свою обеспокоенность, говорил, что ему было очень жаль пострадавших, но он считал, что не виноват.

Зайцева в суде первой инстанции говорила, что она признает вину, в суде второй инстанции (в апелляционной инстанции) сказала, что ее позиция изменилась и она считает, что в данном случае ее вина меньше, чем вина Дронова. Она соотношение вины определяла 70 на 30, то есть, ее вина только 30%. И уже на кассационной инстанции она заявила, что она вообще не виновата в совершении данного ДТП.

То есть при таком ДТП, при таком количестве погибших, фактически ни один из участников свою вину не признал. Если человек не считает себя виновным — в чем тогда он кается? Каким образом мы можем говорить об искреннем раскаянии? В данном случае действий, направленных на возмещение причиненного ущерба, а также оперативных действий ни со стороны Зайцевой, ни Дронова не усматривалось.

Что касается возможности нам получить информацию, почему такие маленькие и нерегулярные были выплаты по обязательствам по открытому исполнительному производству по возмещению причиненного ущерба, то мы получили формальный ответ от руководителя колонии, где отбывает наказание Зайцева, что она считает эту информацию конфиденциальной, поскольку она касается ее персональных данных. Она вообще запретила предоставлять такую информацию потерпевшим и мне как представителю потерпевших в контексте того, что это ее личное дело, работает она или не работает. А если работает, то сколько и каким образом. Это не касается пострадавших.

Поэтому надеяться, что она будет применять все возможности для того, чтобы возместить причиненный вред — ну так нет. Все же видели, были публикации в Интернете, как она там сидела, загорала где-то во дворе колонии. Ну, я так понимаю, что она не очень интересуется ситуацией и нет оснований говорить, что принципиально изменила свое отношение к жизни и понимает, к чему привели ее действия и какой именно вред она причинила.

— Какова общая сумма, которую суд обязал выплатить Зайцеву и Дронова?

— В среднем это 1 миллион гривен за погибшего. У разных пострадавших были по-разному определены суммы. Там же были те, кто выжили, и которые определяли свои суммы с учетом затрат на восстановление своего состояния на реабилитацию. В среднем где-то миллион на погибшего.

— В каких колониях они сейчас находятся?

— У меня есть информация, Дронов, насколько помню, в Полтаве, а Зайцева — в Днепропетровской области.

— Если вернуться к первому вопросу, вы сказали, что дело Зайцевой-Дронова рассмотрели быстро по сравнению с аналогичными? Как вы думаете – почему?

— Я считаю, потому что к делу было приковано внимание общественности, было внимание прессы. Поскольку на каждом судебном заседании присутствовали представители прессы, и поэтому суд не имел возможности формально назначать судебное заседание раз в 2 месяца, как сейчас это довольно часто происходит по уголовным делам. Назначается раз в месяц, раз в два месяца. Такие процессы длятся годами, и люди вообще не могут понять, когда увидят хоть какое-то решение. К сожалению, сейчас коллапс судебной системы, очень много не хватает судей, и поэтому заседание просто невозможно назвать разумным сроком рассмотрения судебных дел — и по уголовным и по гражданским делам. Все гораздо хуже, чем в период, когда рассматривали дело Зайцевой.