Павел Якименко: С первых минут войны был сконцентрирован на работе, не было времени бояться

Харьков – один из крупнейших городов Украины и центр оборонной промышленности, расположенный совсем близко к российской границе. В Кремле всерьез рассчитывали захватить этот город, если не в первые часы, то в первые дни полномасштабного вторжения.

 Но Харьков не только выдержал первый удар, но и отбросил на некоторых участках оккупантов практически до границы. И вот уже четыре месяца город активно обороняется и живет под практически каждодневными обстрелами.

О том, что происходило в Харькове в первые дни войны, как город оборонялся и налаживал тыл, о том, каковы сейчас настроения харьковчан и есть ли в Харькове будущее у пророссийских партий мы поговорили с харьковским народным депутатом от «Слуги народа» Павлом Якименко.

— Для всех нас жизнь разделилась на до и после 24 февраля. Как вы встретили этот день? Как для Вас началась эта война?

— Я был эти дни в Киеве. Как раз проходила сессионная неделя. Депутаты работали. 24 февраля рано утром мы уже собрались в Раде и проголосовали военное положение.

— А само утро? Многие проснулись от того, что слышали взрывы. Слышали ли вы взрывы, было ли вам страшно?

— Я проснулся от телефонного звонка Главы комитета ВР, выслушал инструкции и поехал сразу на работу в Верховную Раду.

Не могу сказать, что мне было страшно. У меня просто не было времени об этом думать. Я с первых минут был сконцентрирован на работе. У меня не было времени бояться.

— На Ваших страницах в соцсетях не было никакой активности начиная с 24 числа до первых чисел марта. Вы ничего не писали. А потом начинается активная работа, общение с аудиторией. Почему?

— Не было времени, важно было тратить каждую секунду на результат. Когда уже стало выстраиваться, подтянулось больше людей для работы на тыл, тогда и появилось немного времени, чтобы информировать людей. Интриги тут нет. Тогда главное, о чем думал, это как я могу помочь своему родному Харькову и харьковчанам, где могу быть максимально эффективен и полезен для людей, городской и областной власти.

— Когда вы приехали в Харьков?

— В Харьков я приехал 28 февраля.

— Вы говорите о взаимодействии с областной и городской властями, видимо и с другими органами власти. При этом разные мнения есть про первые дни войны и координации органов власти. По вашим ощущениям эти первые дни войны действительно были очень сложными для выстраивания обороны?

— Идет война, сейчас не время для оценок. Прогоним врага, тогда и оценивать вклад каждого будем. Я могу сказать одно, к такому варианту сложно быть готовым, враг готовился к неожиданному нападению. Его масштабы были большие. Но военные делали свою работу, и это было главное на тот момент. Власти свою. Харьков выстоял, наращивает оборону, значит все было правильно.

Что касается именно областной и городской власти. И Олег Синегубов, глава военной администрации области, и Игорь Терехов, мэр Харькова, с первого дня на месте. Это самое главное. Работа всех служб налажена, координировалась. Это было важно. Что касается многих процессов, то их, конечно, приходилось выстраивать с нуля и своими силами. Приходилось работать с теми, кто остался, привлекать волонтеров и как-то пытаться налаживать жизнь в городе и области. Эвакуировать людей, кто хотел уехать, а также помогать тем, кто остался. И все это под регулярными обстрелами по городу.

Сейчас уже понимаю, насколько было сложно, иногда, казалось, что уже нет сил, но потом все равно делали. Например, мы с главой военной администрации лично объезжали супермаркеты, чтобы понять, что там вообще есть и в чем есть дополнительная необходимость. Многого не хватало. Даже не многого, а порой самого необходимого. Производства остановились, поставок не было. Логистика не работала. Потому, многие процессы приходилось выстраивать в ручном режиме. За это время освоил много профессий (смеется), и Олег Васильевич (Синегубов – ред.), кстати, тоже. Во многих процессах, он лично участвовал, не перепоручая это никому, пока не были выстроены все основные процессы.

— Насколько сложно было организовать гуманитарную помощь в Харькове в первые дни?

— Было сложно! С одной стороны военные действия, люди уезжают, а с другой мы не могли допустить оголить тыл. Но благодаря тому, что руководство города и области остались на местах и лично участвовали во всех процессах — у нас все достаточно неплохо получилось. Очень помогла и самоорганизация людей, включилось много волонтеров. Общими усилиями и был достигнут результат. Важно, что каждый делал то, что мог и где видел себя полезным.

Кто-то уехал на Западную Украину, но не бросал свой город. И оттуда организовывал доставку гуманитарной помощи в Харьков. Кто-то, наоборот, здесь принимал ее, и уже дальше доставлял в города и громады области. Например, многие Харьковские рестораторы, со многими из которых я дружу, готовили еду для больниц, для ВСУ, для теробороны и простых людей, которые остались в городе и нуждались в ежедневной помощи.

— Какие у вас отношения с мэром Харькова Игорем Тереховым?

— У меня хорошие отношения и с городской властью, и с мэром города. Мы знакомы давно, когда он работал секретарем городского совета и был и.о. мэра. И когда был заместителем Геннадия Кернеса.

При этом у меня хорошие отношения и с депутатским корпусом. В независимости от фракции и политической принадлежности, мы все стараемся работать вместе, решая общие проблемы и задачи. И мэрия, и депутаты.

Более того, такая же ситуация и с областной администрацией. Сейчас все работают вместе для решения общих задач в условиях войны.

— А есть такие политики харьковские, которые сейчас самоустранились и никак не помогают?

 — Я ни за кем не следил. У меня на это нет времени. Кого-то вижу чаще, кого-то реже. Кого-то не вижу совсем. Но это не значит, что их нет. Они вполне могут быть заняты на других участках, и я просто их не вижу.

— Харьков очень сильно пострадал от обстрелов. Огромное количество харьковчан остались без жилья. Сегодня кто-то пытается думать о том, как помочь этим людям, как вернуть им жилье? Участвуете ли вы в этом? Идет какая-то работа в этом направлении?

— Мы занимались и занимаемся эвакуацией людей из Харьковской области. Кто нуждался — мы всем помогали и дальше всегда готовы помочь. Что касается восстановления жилья — это компетенция правительства. Они этим сейчас занимаются, взаимодействуя с международными партнерами. Что будет требоваться от нас, как депутатов, мы, уверен, все сделаем. Проголосуем все необходимые законы. Плюс я, как народный депутат, харьковчанин, готов буду помогать каждому, кто ко мне обратится. Будем обращаться в профильные министерства, другие органы власти, чтобы решать все возникающие вопросы.

— Есть опасение, что послевоенное восстановление, которое требует огромных средств, может затянуться, может появиться коррупционный фактор, как ранее бывало в Харькове. Как избежать этих рисков или минимизировать их?

— Война еще идет. Мы работаем все над тем, чтобы она закончилась как можно скорее. Потом будет долгий процесс восстановления. Но это время сильно изменило многих людей. Я уверен, что государство будет мониторить вместе с международными партнерами все процессы восстановления, чтобы ресурс был максимально эффективно потрачен в интересах тех городов и громад, которые пострадали от действий агрессоров. Со своей стороны добавлю, что люди, которые захотят нагреть руки на теме послевоенного восстановления, в первых рядах отправятся в политическое небытие как минимум, а вполне возможно ещё и в места заключения. Тут уж кому как повезет.

 — И немного личный вопрос. Вы родились и выросли в Харькове. Харьков всегда считался пророссийским городом. Как вам кажется, на сегодня изменилось мнения харьковчан?

— Я бы не считал Харьков пророссийским даже в прошлом. Потому что Харьков — проукраинский город, при этом мы говорим на русском языке, я учился в русскоязычной школе здесь. Большинство из тех харьковчан, кто сейчас защищают наш город в ТРО или ЗСУ — тоже говорят по-русски. Но они патриоты и кладут свои жизни защищая Родину, свой проукраинский Харьков.

Что касается пророссийских проектов, уверен, что в ближайшем будущем им нет места на политической арене. Это будут маргинальные истории, не более того. Да и не только это в Харькове. Это актуально и в других юго-восточных областей.

— То есть, Вы считаете, что харьковчане уже не будут голосовать за пророссийские партии?

— Не будут. Я уверен, эти партии даже без запрета были уже никому не интересны. А люди, которые были в этих партиях должны просто найти себя в другой деятельности, возможно даже вне политики.

— Сейчас в Харькове опять очень сложная ситуация. Обстрелы участились. Новые жертвы, новые разрушения. Как вы оцениваете, насколько Харьков готов ко второй попытке штурма россиянами?

— Готов уже и продолжает готовиться, укрепляться. Из того, что могу озвучить, это то, что у нас уже несколько линий обороны.

 — Как вы считаете, сегодня, в связи с обострением ситуации вокруг Харькова, имеет ли смысл уезжать из города простым мирным жителя?

— Поводов для эвакуации Харькова нет. При этом, если есть возможность где-то в более спокойном месте пожить, где нет таких обстрелов, я бы советовал туда поехать. Враг терроризирует мирные районы, где живут обычные люди. Иногда это очень небезопасно.

— Каким вы видите Харьков после войны?

— Для меня Харьков был и остается лучшим городом Украины. В него было вложено за последние 15 лет очень много любви. Мне сложно представить, как его сделать лучше, но я уверен — он будет лучше.

Он будет отстроен и восстановлен, он будет современным и таким же чистым, и таким же уютным, как и был.

— Сейчас вы живете в Харькове?

 — Да. Сейчас я в основном живу в Харькове. Только езжу в Киев по работе, по мере необходимости, когда заседает Верховная Рада, например, или по гуманитарным вопросам, если в этом есть целесообразность. А так, я полностью интегрирован в жизнь города и активно здесь работаю.