66 000 украинцев в плену, гражданских почти не меняют – правозащитник Захаров

О пленных и геноциде в интервью МГ «Объектив» рассказал председатель Правления Украинского Хельсинкского союза по правам человека, директор Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров.

Отвечая на наши вопросы, Захаров сообщил: кого из украинцев больше в плену РФ – военных или гражданских; почему нет механизма обмена гражданских граждан; какие преступления РФ могут признать геноцидом, а какие – нет и почему.

«Механизма возвращения гражданских из русского плена нет»

– Что вы знаете о механизме возвращения из российского плена гражданских украинцев?

– К сожалению, такого механизма нет. Гражданских нельзя обменивать. Дело в том, что это позиция государства: обменивать только военнопленных. Россияне как раз были бы рады «втюхать» сидящих у них гражданских, задержанных, в обмен на военнопленных своих. Но наши этого не делают, потому что как только мы так поступим, россияне будут новых гражданских похищать на оккупированных территориях, а военнопленных вообще не станут обменивать. Потому мы так делать не будем. Я думаю, что эту позицию нужно поддерживать.

– Что же тогда остается гражданским, оказавшимся в российских тюрьмах?

– У гражданских шансов выйти на свободу почти нет. За все эти обмены вернули 3672 человека, из них гражданских – только 178. Это гражданские, которых обменивали при специальных обстоятельствах. К примеру, когда обменивали религиозных деятелей, важных для РФ, в частности, Ионафана, митрополита Винницкого. Он уже не молод, ему 75 лет, и достаточно болен по возрасту.

– Его осудили на 5 лет за преступления против национальной безопасности.

– Но он личный друг патриарха Кирилла, и тот писал письмо и ходатайствовал. Когда меняли Ионафана, отдали 10 гражданских, в частности Наримана Джеляла (замглавы Меджлиса крымскотатарского народа, захваченного в Крыму в 2021 году – прим. ред.), двух греко-католических священников, нескольких людей, которые были захвачены еще до полномасштабного вторжения…

Цифры о пленных скрывают

— Я официально обращалась в Координационный штаб по вопросам обращения с военнопленными, чтобы выяснить, сколько украинцев сейчас находятся в РФ. И не получила ответа. Есть вообще сведения, сколько наших в плену?

– На парламентской ассамблее Совета Европы 2 октября этого года нардеп Мария Мезенцева, которая была главой украинской делегации, выступала и сообщила, что подтверждена цифра 65 956 человек. Это военнопленные, гражданские заключенные, пропавшие без вести. Детей считают отдельно. Пропавших без вести, подтвержденных, 50916. Сколько из них гражданских, сколько военных, непонятно. Есть мнение, что гражданских больше, чем военных, но я думаю, что много и тех и тех.

— Разница между этими двумя цифрами – это 15 тысяч. Кто эти люди?

— 15 040, из них примерно 10 000 – это военнопленные, а 5000 – это подтвержденные гражданские заключенные. Но по военнопленным, известно, где находятся, в какой колонии сидят, примерно 7000 человек. А из 5000 гражданских, известно, где находятся только 1700. А где 3300 – неизвестно. И априори, мы должны предполагать, что все те, гражданские пропавшие без вести, они тоже где-то сидят. И их десятки тысяч из этих 50 040. Более того, наша делегация в Страсбурге говорила, что на самом деле (пленных — прим. ред.) еще больше, просто они называют подтвержденные цифры. На самом деле эти цифры скрывали. И даже 10 тысяч военнопленных нигде не звучит.

Берет информацию о пропавших без вести в открытых источниках

– Организация «Трибунал для Путина» установила судьбу 2510 пленников военных и гражданских. Как это удалось?

– Мы нашли информацию самостоятельно в открытых источниках. Основная часть пленников – это военнопленные, а гражданских там было немного. Если родственники пленных обращаются и знают, где сидят их близкие, мы это, конечно, записываем.

– И эти списки вы предоставили Координационному штабу?

– Да, обязательно. А мы иначе не работаем, мы с ними в одной упряжке, так сказать. И им передали, и уполномоченному МВД по розыску без вести пропавших передали эти цифры.

— Общаются ли с вами представители государства перед обменом?

– Нет. Мы на это не влияем. Ну, разве что какое-нибудь письмо отнесем с просьбой поменять таких-то. Но обмены – это прерогатива Координационного штаба.

— То есть ваше дело – поиск?

– Мы вообще с февраля этого года начали создавать реестр пленных, пропавших без вести. И за семь месяцев мы собрали сведения о 7300 людях. Мы – маленькая общественная организация. Там были и военнопленные, и гражданские заключенные, и пропавшие без вести военные, и пропавшие без вести гражданские. И пропавших без вести детей мы насчитали 188.

«Вопрос квалификации геноцида всегда носит политический характер»

— Есть ли вообще шанс когда-нибудь установить точное количество погибших, раненых, изнасилованных, похищенных?

– Точное количество жертв установить будет невозможно. В Мариуполе погибших хоронили прямо между домами. А потом россияне разбитые дома разобрали – и сверху теперь возводят новое жилье. И кто там зарыт, сколько их, это уже будет неизвестно.

— Счет жертв в Мариуполе на десятки тысяч…

— Называют совершенно разные цифры. Могу сказать, что верхний предел 100 тысяч, и это можно просто просчитать. Если взять, что до 24 февраля 440 тысяч человек проживали в Мариуполе, а затем подсчитать, сколько уехали в РФ, сколько в Украину, сколько остались – вот разница между общим количеством и этими тремя количествами примерно 100 тысяч. То есть это люди, которые неизвестно где.

— Происходящее сейчас в Украине – убийство детей, массированные ракетные атаки, удары «шахедами», КАБами, как в случае с Харьковом, – есть шанс когда-то это признать геноцидом? Или это призрачная надежда?

– Я думаю, что нет. Геноцид очень сложно доказывать – это во-первых. Во-вторых, вопрос квалификации геноцида всегда носит политический характер. Если бы Украина победила РФ, политический режим там изменился и новые власти РФ признали бы, что эта война – преступление, тогда было бы больше шансов. Я думаю, что геноцидом были события в Мариуполе, геноцидом является принудительный вывоз детей из Украины в РФ. Эти два факта можно отстаивать как геноцид. Что касается всего остального, это уже труднее доказать. Россия остается очень сильным государством.

– И если мы не выиграем войну, то о справедливости можно не мечтать?

– И так то, что выдали ордер на арест Путина, – это неординарный шаг Карима Хана, прокурора МКС.

Автор: Оксана Якушко

Читайте также: Картофельный Армагеддон отменяется? Что зимой будут есть харьковчане