Почти 1000 дней плена РФ: выйдет ли харьковский студент Шкрябин на свободу

Россияне захватили в плен студента Никиту Шкрябина в селе Ольховка 29 марта 2022 года. МГ «Объектив» выясняет, есть ли реальные перспективы у него и десятков тысяч гражданских украинцев освободиться из тюрем РФ.

За почти 1000 дней, которые провел в плену Никита Шкрябин, его мать Татьяна в какие только инстанции не обращалась. Именно благодаря ее упорству о судьбе студента Харьковского национального юридического университета им. Ярослава Мудрого упомянули в докладе Верховного комиссара ООН по правам человека. Однако история Никиты – далеко не единичная. В российском плену, по данным, которые озвучила украинская делегация в Совете Европы, находятся около 66 тысяч наших граждан. Из них десятки тысяч – гражданские. И их родственники не могут добиться тех же ответов, что и Татьяна Шкрябина: существует ли действенный механизм освобождения гражданских украинцев, которых россияне удерживают за решеткой. На примере этой одной истории мы исследуем общую проблему, затрагивающую десятки тысяч украинских семей.

Российский суд должен признать харьковского студента гражданским

Адвокат Никиты Шкрябина Леонид Соловьев, защищающий студента в российских судах, до сих пор ни разу не общался со своим подзащитным. Отказ Минобороны РФ объяснил тем, что Шкрябин имеет статус военнопленного.

«Соответственно, не написано нигде напрямую в конвенциях, что ему должны, могут предоставить общение с адвокатом, значит, не дают. Вот так объясняет это Минобороны», — рассказал Соловьев.

Несмотря на это, законный механизм увольнения Шкрябина, по мнению российского адвоката, существует.

«Это, безусловно, судебное решение, по которому Шкрябин должен быть признан гражданским лицом и отпущен», — говорит Соловьев.

Не исключает он и вариант обмена.

«Как и любой адвокат, я хочу, чтобы мой клиент был свободен, и если есть возможность повлиять на это с точки зрения внесения его в список на обмен, это будет хорошо», – отметил Соловьев.

Всего с начала полномасштабного вторжения из российских тюрьм и колоний освободили 3672 военнопленных, среди которых 178 гражданских лиц и 3504 военнослужащих. Среди освобожденных были 252 женщины: 209 военных и 43 гражданских.

Следовательно, гражданских все же освобождают.

МГ «Объектив» обратилась к нескольким источникам, чтобы выяснить, какая вероятность у гражданских украинцев быть обмененными.

«Обмены гражданских на военнопленных могут спровоцировать захват новых заложников»

Первой инстанцией, куда мы адресовали вопросы, стал Координационный штаб по обращению с военнопленными.

«Гражданские не могут быть пленными. Это некорректная формулировка», — сразу расставил точки над «I» спикер Координационного штаба Петр Яценко.

Ведь статья 4 Женевской Конвенции прямо говорит, что захват в заложники лиц, не участвующих в войне, является преступлением.

«Гражданских украинцев агрессор удерживает без всяких правовых оснований. Эти люди фактически незаконно лишены свободы. Если в отношении военнопленных действуют нормы международного гуманитарного права, в частности Женевские конвенции, то гражданских не должны содержать в неволе вообще. Обмены гражданских на пленных военнослужащих РФ могут спровоцировать захват новых заложников на временно оккупированных территориях Украины. Поэтому работа с гражданскими отличается от аналогичной работы с пленными», – объясняет проблему Яценко.

Механизм обмена гражданских должен быть другим – Буткевич

Яценко вторит бывший военнопленный, правозащитник и журналист Максим Буткевич, освобожденный во время обмена 19 октября этого года. Находясь на реабилитации, Буткевич поделился с «Объективом взглядом» на проблему. Кстати, его в российских судах защищал тот же адвокат – Леонид Соловьев.

«Об инструментах освобождения военнопленных – они есть, потому что мы это видим: обмены происходят. С гражданскими, насколько я понимаю, сложнее. Но могу сказать только то, что понимаю сейчас: менять гражданских так же, как меняют военнопленных (скажем, наших гражданских на их военных) – это значит поощрять россиян к тому, чтобы постоянно пополнять свой «обменный фонд», просто нагребая людей с оккупированных территорий, увеличивая еще больше количество заключенных и страданий. Поэтому механизм должен быть другим. Гражданских уже освобождали, как мы видели. Какие инструменты там  задействовали – это, вероятно, знают те, кто эти освобождения организовывал», — отметил Буткевич.

Почти 66 тысяч украинцев в русском плену

Как именно КШ уже удалось вытащить 178 гражданских, Петр Яценко не говорит. Не обнародует он и количество гражданских украинцев, захваченных россиянами.

«Россияне не дают нам официальной информации, сколько именно гражданских они содержат. У нас есть собственные данные, но часть из них не подтверждена, поэтому мы не обнародуем цифры. Мы подаем на обмен всех без исключения. Информация об отдельных лицах доступна родным и близким. Мы не комментируем в целом отдельные дела украинцев в неволе, чтобы не помешать переговорам и обменному процессу», — заявил спикер КШ.

За рубежом же официальные представители Украины уже обнародовали, сколько украинцев сейчас находятся в плену россиян. Это сделала на парламентской ассамблее Совета Европы 2 октября этого года нардеп-харьковчанка Мария Мезенцева, которая была главой украинской делегации.

Читайте также: Военная помощь США ушла с молотка в Харькове: на что собирали деньги (сюжет)

«Она сообщила, что подтверждена цифра 65 956 человек. Это военнопленные, гражданские заключенные, пропавшие без вести. Детей считают отдельно. Пропавших без вести, подтвержденных, 50916. Сколько из них гражданских, сколько военных, непонятно. Есть мнение, что гражданских больше, чем военных, но я думаю, что много и тех и тех», — сообщил МГ «Объектив» правозащитник Евгений Захаров.

Подтвержденных пленных, согласно докладу Мезенцевой, 15 040 человек.

«Из них примерно 10 000 – это военнопленные, а 5 000 – это подтвержденные гражданские заключенные. Но по военнопленным, известно, где находятся, в какой колонии сидят, примерно 7000 человек. А из 5000 гражданских, известно, где находятся только 1700. А 3300 – неизвестно. И априори, мы должны предполагать, что все те, гражданские пропавшие без вести, они тоже где-то сидят. И их десятки тысяч из этих 50 040. Более того, наша делегация в Страсбурге говорила, что на самом деле их еще больше, просто они называют подтвержденные цифры», — рассказал Захаров.

Он тоже констатирует: механизма возвращения гражданских не существует.

«У гражданских шансов выйти на свободу почти нет. За все эти обмены вернули 3672 человека, из них гражданских – только 178. Это гражданские, которых обменивали при специальных обстоятельствах. К примеру, когда обменивали религиозных деятелей, важных для РФ, в частности, Ионафана, митрополита Винницкого. Он уже не молод, ему 75 лет, и достаточно болен по возрасту. Но он личный друг патриарха Кирилла, и тот писал письмо и ходатайствовал. Когда меняли Ионафана, отдали 10 гражданских, в частности Наримана Джеляла (заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа, захваченный в Крыму в 2021 году – прим. ред.), двух греко-католических священников, нескольких людей, которые были захвачены еще до полномасштабного вторжения», — привел пример Захаров.

Так что у украинских гражданских вообще и Максима Шкрябина в частности есть две надежды, и обе довольно шаткие. Первая – помощь немногочисленных российских адвокатов, которые, несмотря на огромное давление, пытаются добиться от судов решений о признании захваченных украинцев гражданскими. Вторая – разработка и согласование механизма освобождения гражданских. Однако в этом откровенно не заинтересована российская сторона. Поэтому большинство захваченных россиянами украинских граждан остаются в заложниках у захватчиков на неопределенный срок.

Читайте также: Из ада к мирной жизни: как в Харькове ветераны помогают побратимам (сюжет)