Эстонский фронт. Как маленькая страна противостоит информационной агрессии России

Проект «Эстонский фронт»

Атака фейков

В Эстонии дела обстоят плохо. Страна не ведет самостоятельной внешней политики. После вступления в ЕС, а особенно после введения санкций против России, экономика Эстонии трещит по швам. Люди ездят в соседнюю Латвию за бензином и водкой. По улицам маршируют эсэсовские ветераны. Царит русофобия. Зато хозяевами тут себя чувствуют НАТОвские вояки – их танки грохочут по старинной брусчатке на параде по случаю 100-летия независимой Эстонии, а солдаты взашей выгоняют из приемных больниц русскоязычных бабушек, чтобы нагло влезть вне очереди. Побаиваются НАТОвцы разве что русских шпионок, а так – ничего…

Здесь, пожалуй, самое время остановиться и все объяснить. Все, о чем было упомянуто выше – темы, которые муссируются российской пропагандой. Облако тем, взятое с сайта Propastop — ресурса, мониторящего российскую пропаганду, четко отражает ее актуальные направления. Здесь же видны и «вечные темы» антибалтийской риторики Кремля.

Не то, чтобы все это ложь, скорее основанная на полуправде субъективная эмоциональная картина, которая в таком мрачном виде, существует лишь в информационном поле. В русскоязычном местном или собственно в российском – здесь они накладываются друг на друга. Разумеется, ни количество фейковых новостей, ни их степень конфликтности, ни влияние в итоге не идут ни в какое сравнение с теми, что были продемонстрированы в самых горячих точках Большой Информационной Войны – в Украине, Сирии, Лондоне, Корее. Ситуация такова, что некоторые эксперты вообще ставят под сомнение термин «информационная война» в приложении к ситуации в Эстонии.

Дмитрий Теперик, член правления Международного центра обороны и безопасности:
На мой взгляд, если вдаваться в терминологические подробности, война не идет, так как война предполагает, пусть даже в коммуникационном пространстве, действия нескольких сторон. Со стороны РФ мы наблюдаем информационную агрессию, но она односторонняя. Степень этой агрессии на протяжении 20 лет динамично менялась. В зависимости от ситуации, от остроты наших проблем, они в рамках своей агрессии шли по нарастающей или ниспадающей. Но такой войны, как в ситуации Украины и России – этого нет

По мнению Дмитрия Теперика, термин был бы уместен в случае большей проактивности эстонской стороны. Скажем, по типу Украины, где активные информационные операции и элементы контрпропаганды наши СМИ используют в качестве инструмента отпора российской агрессии. Но в Эстонии такая активность СМИ совершенно не присуща. Отчасти мнение коллеги разделяет и Григорий Сенькив, директор Центра информации о безопасности и обороне. «Я бы не сказал, что Россия как-то отдельно выделяет Эстонию. У них унифицированная стратегия в отношении стран Балтии. Они двигают один и тот же нарратив на протяжении многих лет. Это даже скорее не агрессия, а действия в рамках общего информационного фона: это государства Балтии и они агрессивные и националистические и этот фон надо поддерживать. Агрессия имеет конкретную цель: на что-то повлиять, создать политическое напряжения, поднять протест. Серьезной волны против Эстонии не было. Информационная агрессия – продолжение внешней политики, а какой-то внятной внешней политики по отношению к Эстонии у России нет»

Сколько-нибудь значимых фейков российского происхождения, взбудораживших общество и приведших к активным действиям населения за последние годы в Эстонии не наблюдалось. Свободный таллиннский журналист Павел Иванов говорит о значимых примерах – попытках российских СМИ спекулировать на эстонской тематике.

«В начале прошлого года сообщили о том, что в Эстонии какую-то женщину уволили с работы за то, что она говорила на русском языке. Русские журналисты провели расследование свое и оказалось, что это все вранье, она этого не говорила, а конфликт вообще был на почве трудовых отношений. Второй момент был очень неприятный: у очень трудной семьи российских граждан социальные службы забрали восьмилетнюю девочку. Там родители не очень адекватные и папа ничего лучшего не придумал, чем написать в сетях про неадекватную ювенальную политику Эстонии и пожаловаться в посольство».

По словам Павла, большинство российских фейков, как ни странно, разоблачают русскоязычные же медиа или общественные организации в Эстонии. Например в случае с той же отнятой у родителей девочки российские юристы сразу же заявили о русофобстве. Это послужило началом информационной волны. Ситуацию на месте проверила организация, которую здесь считают прокремлевской – «Родительский комитет Эстонии». Их представители, посетив место жительства семьи настолько ужаснулись условиям проживания, что тут же подтвердили правоту действий эстонских властей. Никакого русофобства не было – ребенка временно забрали ввиду совершенно недопустимых жилищных условий.

«В 2008 году после агрессии в Грузии была история, начавшаяся на одном из российских сайтов. Появилась информация о том, что в одном из уездов северо-восточной Эстонии опять провозгласили Эстонскую Советскую Социалистическую республику. Была фотография каких-то людей с оружием и флагом ЭССР. И эстонские медиа распространили информацию, не усомнившись в этом! Правда на следующий день они уже поняли, что сделали большую ошибку, потому что первоисточником был сайт коммунистов Ленинградской области. Надеюсь, им было очень стыдно после этого» – приводит еще один пример Иво Юрвээ, научный сотрудник и руководитель исследовательской программы «Безопасность и стойкость» Международного центра обороны и безопасности.

До «распятого мальчика» фейк, скажем прямо, не дотягивает.

Однако, свой умеренно-тревожный эмоциональный фон эти «новости» все же создают. Медиа-эффект такой информации зависит, разумеется, от размеров аудитории СМИ и готовности этой аудитории к активным действиям политического характера. Иными словами от того может ли полстраны выйти на улицу в случае необходимости или нет? И сможет ли условная история об очередном «распятом мальчике» стать катализатором такой активности.

Акторы и зрители

Чтобы разобраться в этом вопросе, следует ненадолго отвлечься для того, чтобы понять как выглядит медийное поле Эстонии. Как и во всем остальном мире, здесь прослеживается тенденция сокращения телевизионной аудитории и ее старения. Молодежь и люди среднего возраста предпочитают черпать информацию из сети. Но, все же, пока телевидение остается мощным ресурсом.

Зрительские доли телеканалов выглядят следующим образом:

Как очевидно, каналы, имеющие прямое или опосредованное отношение к России, не занимают самые первые строки, однако имеют значительную аудиторию. Самые популярные из них – Первый балтийский и РТР, причем Первый не имеет российской прописки, однако, по факту, большая часть его программ – это трансляция и ретрансляция Первого канала (Россия). В целом это сильно напоминает то, что происходило в эфире харьковских телеканалов несколько лет назад: огромный массив информационных и развлекательных программ российских каналов и немного своего контента – как правило информационного. У Первого балтийского в Таллинне своя интересная история: здешняя мэрия заключила договор с телеканалом, по сути своей – договор об информационном освещении своей деятельности.

То, что творится в остальной части эфира Пб и в эфире российских каналов с непривычки воспринимается очень тяжело. Невероятной силы эмоциональная волна, прямые оценочные суждения, выводы, поучения – не новости, а сплошная политинформация. Шипящая ненависть к странам Запада, взволнованное пение осанны в честь успехов России. Нарушение всех возможных стандартов журналистики.

Выглядит это так: ежедневно в блоках новостей ведущие рассказывают об участии первых лиц города и сопричастных к ним политиков (как правило – пророссийских) в событиях, важных для города и страны. Наиболее часто за время невольного мониторинга утреннего блока новостей ПБК в его эфире появлялись Михаил Кылварт и депутат Европарламента Яна Тоом. Оба – представители Центристской партии; Тоом вообще имеет стойкую репутацию пророссийского политика. Среди важнейших тем выпусков: проведение в Таллинне Тотального диктанта, (под патронатом М.Кылварта), визит премьера в Нарву – в один из православных женских монастырей (с участием Я.Томм). Вообще, если заменить фамилии политиков, отличие от «паркетных» новостей наших каналов будет минимальным.

То, что творится в остальной части эфира Пб и в эфире российских каналов с непривычки воспринимается очень тяжело. Невероятной силы эмоциональная волна, прямые оценочные суждения, выводы, поучения – не новости, а сплошная политинформация. Шипящая ненависть к странам Запада, взволнованное пение осанны в честь успехов России. Нарушение всех возможных стандартов журналистики.

И полное спокойствие эстонских властей. Это СМИ. Это дискуссионные суждения. Это свобода слова. Это демократия.

«Не-СМИ»

В Эстонии, помимо официально и беспрепятственно работающих российских и пророссийских медиа есть и организации, которые к медиа отнести никак нельзя, даже учитывая либерализм эстонского общества. Конечно же, речь идет прежде всего о «Спутнике». Информагенство «Спутник» – фактический продолжатель международного отдела РИА «Новости», ресурс с московской пропиской, московскими менеджерами, финансированием и единой идеологической тональностью.

Влияние «Спутника» на эстонскую аудиторию само по себе незначительно. Просмотров у сайта и комментов не ахти. Однако, по словам местных аналитиков, «Спутник» в Эстонии используется не в качестве прямого рычага воздействия, а, скорее как гибрид «сливного бачка» и твердотопливного ракетного ускорителя. Схема выглядит следующим образом: потенциально резонансная информация подается в нужном свете и ее подхватывают уже собственно российские СМИ, а уж оттуда информация разлетается по всему русскоязычному сегменту интернета.

По подобной же схеме работает еще один ресурс – Балт Ньюз. Еще в 2017 году журналисты из издания Re:Baltica доказали связь Baltnews с Russia Today.

«Задача таких сайтов в Эстонии – подхватывать любые новости, которые могут быть использованы для дискредитации страны. Их основная целевая группа – даже не русскоговорящие эстонцы. Они нацелены на большие газеты и новостные сайты, которые не имеют своих источников в Эстонии и могут размещать у себя такую порочащую информацию. Ее охотно размещают у себя рейтинговые российские СМИ» — говорит Урве Эслас, редактор авторских колонок эстонской ежедневной газеты Postimees, радиоведущая, газетный колумнист и аналитик локальной программы «Информационная Война: Инициатива Центра анализа европейской политики (CEPA)»

Отношение эстонских журналистов и аналитиков к этим сайтам двоякое: с одной стороны их не считают за настоящие СМИ, понимая характер этих ресурсов, с другой – «журналисты» спокойно работают рука об руку с профессиональными медиа. Эта двойственность в отношении информационной агрессии России и людей, которые ее осуществляют на месте, вообще поражает. Есть ли понимание того, что против Эстонии ведется такая агрессия? Безусловно.

Предпринимается ли что-то в ответ? Пожалуй что, ничего, что можно было бы назвать активной государственной политикой противодействия. Но думать, что власти и обществу все равно, что о них думают и говорят восточные соседи, предполагать расслабленность и покой было бы в корне неправильно. Традиционные темы российской пропаганды против Балтии давно известны и банальны, но поиск новых идет постоянно.

«Здравствуйте, я — русский оккупант»
Вирусный ролик «Здравствуйте, я — русский оккупант» концентрирует в себе пропагандистские антибалтийские клише 

«Много публикаций против НАТО. НАТО — большая проблема для России. Пишут о том, что НАТО обходится для Эстонии слишком дорого и создает проблемы для безопасности страны. Последние несколько лет – о неэффективности европейских институтов, об экономических проблемах Эстонии, особенно после введения санкций против России. Конечно, Вторую мировую пропагандисты используют как один из центральных элементов построения российской идентичности. Они разгромили фашизм и одержали победу. Конечно это озвучивается и в Эстонии. – описывает положение дел Урве Эслас.

Специалисты из Международного центра обороны и безопасности добавляют: в Эстонии, по их мнению, работают российские агенты, собирающие информацию.

Григорий Сенькив, директор Центра информации о безопасности и обороне:
У них есть четкое сканирование наших проблем. Аналитика, конечно, происходит в Москве, но сканирование здесь, на местах. Здесь есть агенты, которые мониторят ситуацию в Эстонии, ищут за что можно уцепиться. Первая искаженная информация публикуется на эстонских маргинальных ресурсах, а их подхватывают федеральные каналы. Из России это не координируется.

Так или иначе, кремлевским пропагандистам время от времени все же удается найти темы, способные всерьез поколебать эстонское общество.

Эхо войны

В ночь с 26 на 27 апреля 2007 года произошло то, что можно назвать наиболее серьезным уличным противостоянием в Эстонии. Власти приняли решение о переносе Монумента павшим во Второй мировой войне, Бронзового солдата или «Алешу», как его здесь часто называют, из центра города на окраину столицы. Это сопровождалось массовыми беспорядками: несколько тысяч активистов, как из числа эстонских организаций, так и пророссийские сошлись в стычках между собой и с полицией. По итогам – сотни пострадавших, 1200 задержанных, более полумиллиона евро материальных убытков, волна столкновений и вандализма, прокатившаяся по стране.

Тема войны, отношения к советским ветеранам, памятников павшим – традиционно болезненная для стран Балтии. Исторически сложилось так, что в той же Эстонии в годы Второй мировой войны в рядах Вермахта и частях СС служило больше молодых эстонцев, чем в Советской Армии. Советской, а позднее и российской пропагандой все это трактовалось как приверженность фашизму. На деле это было не так – поясняет Олев Лиивик, исследователь-куратор Эстонского исторического музея.

Между СССР и Германией: 
Большая часть эстонских мужчин в годы Второй мировой служили в рядах немецкой армии. Но это — не вопрос идеологии

«С начала советской оккупации и до момента начала германо-советской войны, СССР не очень доверял гражданам Эстонии, Латвии и Литвы и здесь не было такого массового призыва в ряды армии. С началом войны советская власть не добилась успехов в мобилизации населения в Эстонии. По крайней мере в северной части Эстонии. А продвижение немецких войск было стремительным. Это объясняет то, почему большинство эстонских парней и мужчин потом оказались в рядах армии Германии. Идеологии никакой здесь не было»

В Эстонии и, в частности, в Таллине во времена оккупации служило много советских военных, чьи потомки сегодня составляют значительную часть русскоязычного населения страны. Неудачи первых лет независимости страны в части интеграции русскоязычных жителей создали латентный конфликт между двумя общинами страны. Конфликт не только языковой, но и во многом идеологический.

В Эстонии и до того вспыхивали скандалы в связи с маршами ветеранов СС, установления памятников павшим на стороне Германии, и вот теперь пришла очередь столицы страны.
Тщательно раздували пламя российские СМИ.

Опять нетрудно увидеть значительное сходство той модели информационной операции, которую использовали в Таллинне в 2007-м с тем, что творилось в Харькове в 2014-м. Памятник, как центр мобилизации активного протестного населения и символ самоидентификации. Моментальное деление на своих и чужих, радикализация настроений с помощью СМИ, фашисты, деды воевали, вандалы и прочий набор знакомых клише.

Памятник, как центр мобилизации активного протестного населения и символ самоидентификации

В 2007-м в Таллинне худшего сценария удалось избежать и сейчас о его повторении вряд ли может идти речь. Во всяком случае – без серьезной предварительной психологической обработки русскоговорящего населения, радикализации политической ситуации и провокационных действий, способных создать точку конфликта.

«Путина невозможно спровоцировать – он сам себя спровоцирует. И это, как правило не бесконтрольная эскалация, а очень даже контролируемая» — объясняет свое видение проблемы Калев Стойческу, бывший сотрудник министерств иностранных дел и обороны Эстонии, посол в США и Канаде.

«И, если начнется подготовка к серьезному конфликту, то взорвется ядерная бомба дезинформации. И это очень опасно, это даже опаснее, чем открытая военная угроза. Когда работают целые глобальные системы дезинформации, никто уже не понимает, что и где реально происходит, кто виноват и так далее. Они уже пытаются это делать, тестируя систему. Мы пытаемся выстроить систему самозащиты. И правда, факты – это единственный способ ее создать. Но нужны каналы, по которым эта правда быстро дойдет до тех, кто принимает решение»

Бронзовый солдат сегодня спокойно стоит на главном военном кладбище Эстонии – среди могил солдат, погибших в разные годы и в ходе разных войн.

Здесь покоятся рядом советские подводники, погибшие в 1941-м и английские моряки, участвовавшие в Войне за Независимость. Немцы, русские, эстонцы – каждому павшему солдату давно отгремевших войн оказывают равное уважение. Повод для конфликта на почве истории практически исчерпан.

Вторая серьезная (и во многом удачная) попытка раскола эстонского общества связана с Украиной. В 2013, а особенно в 2014 годах по стране прокатилась невидимая, но вполне ощутимая волна бытовых конфликтов на почве оценки Майдана, аннексии Крыма и войны на Донбассе.

«Запад оказался неготовым к тому, что произошло в 2014 году. А вот Россия вынесла для себя определенные уроки после Грузии, где по мнению их же аналитиков, потерпела крах в информационном сопровождении войны. У Запада были иллюзии в отношении того, что это была разовая авантюра и все уладилось. Но сейчас очевидно – Россия выделяла и выделяет все больше ресурсов (вплоть до формирования специальных подразделений в армии) для информационной борьбы»

Свою роковую роль сыграла парадоксальная информационная модель: Россия в качестве информационного посредника. Дело в том, что как в Украине мало кто, кроме профессиональных аналитиков, черпает информацию из эстоноязычных медиа, так и в Эстонии, подавляющая часть населения получает информацию о нашей стране из программ РТР, НТВ, Первого балтийского. Думаю, не стоит объяснять насколько далека эта информация от того, что происходит в действительности. Впрочем, нет. Как раз стоит показать – на собственном примере.

Итак, почему не стоит доверять российским и пророссийским СМИ, когда речь идет о русских за рубежом? И почему Нарва так и не стала эстонским Крымом и Донбассом – об этом читайте в продолжении проекта «Эстонский фронт».